визгом.
— Садись. — приказывает Артур, сидя за своим столом.
Кирилл же расположился на одном из диванов неподалеку.
Не знаю, куда двигаться, но муж указывает рукой на диван. Сам же с нарочитым спокойствием встает, обходит стол и облокачивается на него, скрещивая руки на груди.
Перевожу взгляд на Кирилла, желая в его глазах найти хоть какое-то объяснение. Только вот он вообще не смотрит на меня.
— Что-то случилось? — шокировано вожу по ним обоим.
В конце концов, хотя бы Абрамов реагирует, обращая внимание на меня, а во взгляде читается какое-то разочарование.
— Случилась ты. — отвечает в это время Артур: — У тебя единственная попытка сейчас объяснить все.
Взгляд жесткий, не яростный нет, а с такой холодной расчетливостью.
— Что??? — давление подскакивает, и я немного ерзаю на месте.
Не может же быть…
— Отвечай, Кать, не беси! — рычит Кирилл. — Да на что ответить то?! Что с вами двумя?! Вы пили?!
Истерично усмехаюсь, потому что не могу придумать никаких причин подобного рандеву. Конечно, кроме одной…Но это просто-напросто невозможно.
— Какого хрена Мия моя дочь?! — ревет Абрамов.
А у меня душа уходит в пятки. Мгновенно бросает в холодный пот. Рвано дышу, пытаясь придумать хоть какой-нибудь правдивый и вразумительный ответ.
— Чт…откуда ты взял эту чушь?! — по мере слов голос крепчает, беру себя в руки: — Ты вообще слышишь, что говоришь?! — перевожу взгляд на Артура: — Нет, ты посмотри! Воровал миллионы, а сейчас и вовсе пытается разрушить нашу семью!
Артур начинает театрально смеяться, а у Кирилла глаза наливаются кровью.
— Я убью тебя! Слышишь, тварь?! — подскакивает ко мне, хватая за волосы. — Артур! Артур! Сделай что-нибудь! — верещу как сирена.
Кажется, открывается дверь в кабинет, пока этот идиот рвет мне волосы.
— Мы разберемся, Макс. — голос Артура совершенно не выражает никаких эмоций: — Отпусти ее. — Сумасшедший! — цежу я, когда он, в конце концов, слушается моего мужа.
Хочу встать и подойти к Ризанову. Но он вскидывает ладонь, останавливая, и судорожно приглаживая остатки укладки, остаюсь на месте.
— Говори! — Абрамов все еще нависает надо мной.
Слезы катятся из глаз.
Как они узнали? Кто им рассказал?
— Что вы делаете?! — протирая глаза, торопливо думаю, что сказать: — Это ведь не правда. Мия дочь Артура, Кирилл. Мы конечно, однажды в молодости… — Не ломай комедию! — машет на меня рукой: — Он… — показывает пальцем на Ризанова: — Даже не трахал тебя в твоем иллюзорном счастливом браке! Не строй из себя сейчас невинную овечку!
Слова, которые он говорит буквально вызывают неимоверной силы гнев! Урод! Ублюдок! Как смеет унижать меня?!
— Заткнись! — цежу сквозь зубы.
Артур медленно подходит ближе, кладя передо мной на стол три листа.
Один тот, давний, в день, когда он был в клинике. И два анализа ДНК, один его, другой Кирилла, сделанные буквально пару дней назад.
Какого черта Мия мне не сказала, что приходил папа?! Твою жешь мать! Черт! Черт! Черт!
— Последний шанс объясниться. — чеканит металлом, так и не отходя от дивана.
Смотрят оба волками, властители хреновы!
— Не может быть… — строю удивление, то, на которое вообще способна.
Но очевидно, что ни один из них не верит.
— Я был у тебя после родов! Ты звонила мне сорок тысяч раз, чтобы приехал и поговорил с врачом, потому что тебе задавали неудобные вопросы! Тогда ты боялась и призналась, что она не его! Ревела, захлебываясь соплями и говорила, что ты, мразь такая, не знаешь, кто отец!
— Закрой свой рот!!! — срываюсь на крик: — Я знала!!! Если бы я тебе сказала, ты бы разрушил все к чему я так упорно шла! Ты бы решил заделаться долбанным папашей! Я столько сил приложила, к тому, чтобы он… — с безумным взглядом указываю на Ризанова: — Поверил! Замуж взял! Полюбил! И только из-за тебя бы все пошло бы в тартарары! Понимаешь?! Я не готова была просирать все, как ты, ясно?!
Кровь в венах бурлит…
— Что бы ты сделал узнав, что это твой ребенок, а?! Что?! — Какая же ты сука! — с отвращением выдает Абрамов, оставляя на щеке пощечину.
Смеюсь в голос. Больно. Но это не то, чего бы я не смогла стерпеть.
— Так бы воспитывал дочурку?! Да?! Тебя было легко обдурить, потому что и так знал, что не единственный! — перевожу глаза на Артура: — А ты?! Ты никогда, ни одной минуты даже не думал каково мне! Что я терплю ради тебя! Тебе всегда было наплевать! Ты совсем не старался облегчить жизнь нам обоим! Когда узнал о беременности, когда приехал в роддом…ни цветов, ни поздравлений! Ни элементарной вежливости! Одни приказы с этим чувством отчужденности! Ты вообще человек?!!! — Был им до тебя. — высекает металлом он. — До меня! — истерично усмехаюсь: — Да не было меня, Ризанов!
Абрамов хмурится, Артур же в подозрении щурится.
— Ты даже пьяный отказался спать со мной! — горечь именно этой мысли ломает изнутри все эти годы: — Но таблетка, что я дала, затуманила сознание! Я пыталась пробудить… — снова горестный смешок: — Да только там ерзай не ерзай, твой агрегат не реагировал ни на миллиметр…так что представь себе, все это мыльный пузырь! — раскидываю руки в воздух, смотря на них со смесью гнева, боли и отчаяния.
Абрамов в шоке садится, выпучив глаза, потому что даже ему я во многом не признавалась. Было опасно иметь тех, кто владеет информацией.
А вот Артур медленно и тяжело шагает в мою сторону. Хватает за локоть, максимально приближая свое лицо.
— Повтори. Что. Ты. Сейчас. Сказала. — усмехаюсь, глядя на него.
Я ведь правда когда-то любила его, хотела его. Надеялась, что стану ему женой, поддержкой, подругой…любимой.
— Ты не изменял этой чертовой овце. Так понятнее? Физически контакт был, но он был, лишь потому что я пробовала все пути.
Теперь уже нечего таить. Мой выстраданный мир распадается, как карточный домик.
В конце концов, Ризанов не монстр, я мать Мии, он числится ее отцом. Максимум, что может сделать, это оставить без средств. Но опять же, дети остаются с матерью в девяносто пяти случаях. Абрамову не светит отцовство, а Артур по характеру на девочку не поскупится, потому что считал своей. В общем и целом, это ведь тоже выигрыш.
К тому же…идеальная схема — это путь жертвы.
Думаете, мальчики, легко будет избавиться от меня…хрен вам. Пока не получу свое, не оставлю попыток.
Пальцы Ризанова сжимают руку все сильнее, а эмоции выходят слезами из моих глаз. Слезами того конца, который я и предположить не могла.
У меня все было четко продумано.
